Бедроград. День 6. Пятница

День 6

На занятия я шел в тревожном настроении, вертя большой желтый цветок в пальцах. Решив оставить его в клумбе, чтобы никто не заметил, что я с ним пришел. Подойдя к ребятам я увидел, что Витя с ними. Жив и здоров. Радости не было предела. Витя рассказал, что ночь провел в медкорпусе. Я ему не слишком поверил, но был слишком рад тому, что он вернулся. Бессмертного еще не было. Бровь угостила конфеткой. Когда появился Демьян, они тут же ушли разговаривать. Внезапно Я увидел неожиданную картину - Максим, вручающий Алеше жетон уровня доступа. Неужели она тоже младший служащий? Оказалось, что нет. Оказывается, она наследница революции, как внучка самого Гныщевича. Второй уровень доступа. Я не верил своим ушам. Это было настолько внезапно, что я даже засомневался, стоит ли... потом посмотрел на Алешу. Абсолютно неважно, какой у нее уровень доступа. Неважно то, что у нее может оказаться кто-то другой. Я предложил прогуляться, оставив Тиму в одиночестве. Странно, но теперь, глядя на нее я чувствовал опустошение - ни следа от той влюбленности, что была когда-то.
Я говорил загадками, не решаясь приступить к главному. Дорога казалась бесконечной. Наконец, мы дошли. Я попросил ее подождать и отойдя, достал спрятанный в клумбе цветок. Смущенно протянул. "В общем, это тебе. Ты не обязана ничего отвечать." Вместо ответа она обняла меня. Я боялся поверить, но когда она взяла меня за руку и мы пошли к остальным, я осознал, что она ответила. "А я думала, тебе Витя нравится." Опять двадцать пять. "Он мой друг." Я попросил ее не говорить никому, от кого цветок. "Хотя все сами догадаются," - усмехнулся. Тима подбежала к Алеше и спросила, откуда цветок. Я отошел к Вите. Он стоял рядом со Златовским, зашедшемся в приступе кашля. Затем он говорил с Демьяном, кажется, потом Лепатовым. И, наконец, перед парой я отвел его в сторону, и спросил, не являлось ли ему чего. Он сказал, что нет, и не снилось.
Была лекция Гуанако. Ритуалы призыва Лешего и Гнилоболотника. После рассказа о них у меня закралось подозрение. Пропавшие люди, вернувшиеся к живым, не помнили о том, как они умерли. Яков... ему перерезали горло и... это реально показалось похожим на то, что описывал Сергей Корнеевич. Я все записывал.Когда мы вышли с лекции, Витя подозвал нас с Тыхбаром. Он вознамерился призвать Лешего, потому что судя по всему, таинственные исчезновения студентов - это ритуал призыва Гнилоболотника. Он напомнил о том сне, где фигура предлагает исполнять желания и я сказал, что отказался. Тыхбар попросил всех вылечить. И мы должны найти еще троих "искренних и чистых сердцем", как было сказано на лекции. Фауст и Демьян сразу отметаются. Я вспомнил про сон Алеши. Она рассказала Вите о сне, где видела кого-то очень похожего на Лешего, и пахло лесом. Витя рассказал ей все. И мы стали все вместе думать. Алеша решила выяснить, как погибли пропавшие, и оказалось впоследствии, что так же, как Яков.
Мы пересеклись с Тыхбаром, сообщив, что она с нами. Обсудили, решили подумать над формулировками. У Виктора была кандидатура на первосвященника. Свободный. И он собрался поговорить с ним. Мы пошли получать автомат по идеологии, экзамен по которому почему-то принимал Гуанако. Получив оценку, мы снова пошли думать. Подозрения о гибели тех студентов подтвердились. Витя ушел говорить со Свободным, я пошел следом, ведомый нехорошим предчувствием. В конце тот вроде согласился нам помочь. На обратном пути Витю поймала Чума и попыталась увести нашептывая ему что-то, от чего его лицо искажалось болью. Я не смог просто смотреть, как она мучает Витю и сказал отпустить его. Когда же она попыталась схватить меня, Витя загородил меня собой. Когда она ушла, пройдя мимо меня, я ощутил внезапную слабость и головокружение. Витя забеспокоился и отправил меня к медикам. Либэ спросила, какие симптомы. Я сказал: "Слабость, головокружение, идиот, но это не лечится." Она записала. Я рассказал, что произошло. Потом тоже самое - Юр Карловичу. Он уже был в курсе всего. Дал красненькой водички. Новый преподаватель начал принимать зачет по юриспуденции. Я подполз поближе. Потом он внезапно потерял сознание. Вызвали медиков.
Алеша практически не отходила от меня. Тыхбар искал Витю и Демьяна. Вручил блокнот Шварцха, где были попытки сформулировать посыл. Тыхбар хотел воскресить и вылечить всех. Я вспомнил слова Каховского про то, что если мы все сделаем правильно, то мертвые вернутся.
Потом Демьян и Витя подошли, и я вернул блокнот.
Чума подсела и поиздевалась. Лена-полено.
Потом мы вышли на улицу. Нашли еще одного - Рима Маросейку.
Демьян помогал держать его Ромашке, чтобы тот сделал раненому перевязку. Затем обсудили в кружке дальнейший план действий. Витя, Тыхбар, Либэ, Алеша, Рим и я. Обсуждали вопрос с поиском первосвященника, вовремя самозародилась шутка про РевКом, которой мы прикрылись перед подошедшей Чумой.
Потом мы ушли подальше, там обсудили сам ритуал. Витя сказал, что первосвященника нашел, но не может назвать его имя, и того нужно будет позвать на сам ритуал. Мне это инкогнито не понравилось, но на Свободного, как сказал Витя, нельзя рассчитывать. Он с другой стороны. Обсудили тех, кто может не дать кому-либо помешать ритуалу.
Когда вернулись к остальным, стали искать метафизическое сердце. Я положил ладонь на плечо Алеши. Потом все стали обнимать Гуанако. Затем 1/2 ОиК. Мы с Алешей тайком потрогали 1/2 ОиК на удачу.
Купил Алеше горячего чаю, потому что она замёрзла. Потом мы прогулялись за руку, обьяснились в своих чувствах. На обратном пути она поделилась сомнениями. Ей кажется, что ради великой цели, нам придется пожертвовать чем-то важным и соразмерным по ценности с возвращенными жизнями тех, кто погиб.
Я готов на все. Уверенность в том, что я делаю все правильно, поддерживает огонь решимости. Но если она будет сомневаться - ритуал обречен. Я думаю, нужно найти кого-нибудь ей на замену. Я не хочу, чтобы она пострадала и чтобы все прошло зря.
Потом мы решили разойтись по домам.

@темы: БедроградУтопия

---

Бедроград. День 5. Четверг

День 5

Перед конкурсом мы очень волновались. Фауста все не было. Он болел, а еще ОиК отправили на бордельный инструктаж. Но мы на него рассчитывали, и не зря. Мы отрепетировали пока без него. Он появился сразу перед началом конкурса и пошел переодеваться в Метелина. Сели вчетвером во втором ряду за Юр Карловичем и Златовским. С первого ряда отчетливо пахло алкоголем.
В какой-то момент мне пихнули в руки жилет Ройша и попросили спрятать. Спрятал в сумку Демьяна, подумав, что это он, а не Витя.
Мы выступали третьими. Если на предыдущих выступления зал спал, то на нашем он лежал - от смеха. Фауст молодец, Фауст додал. Из нас никто не забыл слов и это прекрасно. Были накладки со звуком, но это не помешало.
Дальше был объявлен перерыв. И мы отправились наверх. Я не хотел ни на минуту оставлять Витю одного после того, что случилось вчера. Я понял, кто была эта женщина, которая увела тогда Витю.
Витя разговаривал с Гуанако. Когда он меня увидел, то показал, чтобы я подошел. Он приобнял меня за плечи и сказал "он за тебя просил". "А те пятеро?" - спросил Витя. Гуанако лишь покачал головой. Я спросил - кто? Но мне не ответили. После этого Шварцх ушел с кем-то, но увидев, что Демьян за ним присматривает, а всех уже загоняют обратно в зал, я пошел вниз. Фауста не было. Только потом он пришел чуть ли не в обнимку с Хоблей и был достаточно громок и весел. Мы посмотрели следующую сценку. Бестужев высказал идею организовать кружок Метелиных, убивающих Веню.
Я стал волноваться - Вити с Демьяном все не было.
К следующей сценке они вернулись... шею Демьяна закрывал поднятый воротник. Весёлый Витя гордо прошептал мне, Фаусту и Тыхбару "я его трахнул". Здорово, конечно, что Витя рад, но я бы не стал афишировать это. Хотя... покосился на бесстрастное лицо Бессмертного. Это действительно не мое дело.
Витя сказал, что ему нужно с нами троими поговорить.
Последняя сценка. Ромашка-Твирин стрелял в Маросейку, играющего Метелина. Из настоящего оружия. Все видели, как покатилась гильза.
Попросили вывести всех наружу. Фауст устроил громкую истерику. На меня же напала тупая апатия. Все пытались успокоить Бестужева. Поздравляли Витю, подьебывали Демьяна. Тот стоял с таким лицом, что когда он прошептал "Заебали", я посоветовал повыше поднять воротник. Он ожидаемо взвился и зашипел не лезть не в свое дело.
Всех загоняли на площадку, кто не курит. Алеша меня успокаивала и сообщила, что Рима не убили, а просто ранили и над ним суетятся медики. Гуанако всех собрал, посоветовал не беспокоиться и по возможности снять напряжение - подраться или потрахаться. Прекрасные варианты. Мы с Алешей скептически переглянулись, когда Колба начал говорить про девочек и Жуцкая прошептала "я не буду говорить о равноправии, но...". О равноправии сказали за нее.

Конспект в третьем лице.
Даня пытался быть поближе к Вите на всякий случай. Все его гоняли - Демьян ("без меня ты бы вообще не понял, что что-то не в порядке!" "Спасибо, досвидания."), Златовский, который Даню угрожал побить. Весенина это не тревожило, и только просьба Вити заставила его уйти. Но он все равно то и дело бросал взгляд на витину спину. Когда он разговаривал со Златовским, а Даня наблюдал за ними через решетку с сигаретой, к ним подошел Демьян и передал какие-то листы. Витя очень обрадовался и принялся обнимать Бессмертного.
- Мы победили?! - крикнул Весенин.
Бессмертный вместо ответа просунул сквозь решетку грамоту. Потом вышел Витя и они радостно пообнимались.
Поговорили о постановке с Жуцкой, которая всегда была рядом и успокаивала Даню.
Даня хотел отвести Витю в сторону и сказать, что беспокоится за него и попросить не прогонять его, потому что он знает, что это была Чума и он боится, что его снова заберут...
Но Вите было не до него.
Заболоцкий, которому потом стало плохо, и Даня разрывался между Витей и Веславом и, увидев, что он под присмотром Демьяна, попытаясь помочь Весе.
Подбодрил Фауста, поблагодарив его за то, что он сделал для нашей сценке.
Затем он ушел беседовать с какой-то женщиной. Демьян поддел Бестужева и тот снова вознамерился его побить. Держали впятером. Витя их остановил.
После того как Демьян помахал перед Даней своим жетоном уровня доступа, Весенин начал подозревать, что тот втянул Витю в свои политические игрища. И хотел спросить об этом напрямую. Та дама обмолвилась напоследок - Революционный проспект 3.
Даня уже хотел подойти к Шварцху, как того схватили и повели куда-то. Одного из них, светленького, он узнал. И чуть не умер от ужаса, поняв, что Витю будут допрашивать. Они с Демьяном рванули следом, но их не пустили. Ян потребовал найти Максима. Даня пошел искать и Максим Аркадьевич тут же вышел из-за угла. Потом Ян рванул к Макграту, и он с той женщиной направился туда, куда увели Витю. Даня ничего мог сделать. Не его уровень доступа знать, что с его лучшим другом. Он чуть не сорвался... но внезапно понял, что Демьяну не легче. Витю арестовали. Витю не вернули.
Я стоял и... не мог вымолвить ничего кроме "Витю забрали". Я уже не помню, кто спрашивал. Демьян ходил выяснял, я пытался понять... за что?!
Даня нашел Демьяна под деревьями. "Приблизишься - въебу." "Давай, если легче станет." Остановился поодаль.
Когда Демьян ушел говорить с Веславом, Даня ходил. Ходил. Курил.
Затем сел на бордюр... и разрыдался. Его все-таки забрали. И еще могут забрать те, кому не страшны стены тюрьмы. "Я так и не успел тебе сказать..."
Веслав его успокаивал. Стало легче, но не намного.
Когда уже Даня ехал в автопоезде до дома, он взглянул на грамоту и обомлел - Л. М. Весенину. Грамоту дали мертвецу. И снова слёзы.
Вечером звонила Либэ. Утром - Веслав, спрашивая, как Даня. В порядке - кодовое слово, обозначающее, что очень плохо.
По пути на лекции он зачем-то купил цветок.

@темы: БедроградУтопия

---

Бедроград. День 4. Среда

День 4

Когда я бежал на занятия, по пути встретил Витю. Он сказал, что ему стало лучше. Он хотел поговорить с Шухером и тот, когда они разговаривали с ним и Либэ, попросил меня отойти. Тимочка была подавлена и я снова спросил, все ли у нее хорошо. Она спросила, а как я. Воспоминания о вчерашнем дне все еще обдавали морозцем. Я ответил, что нормально.
Фауст был бледен как смерть, а на Златовского вообще было страшно смотреть - лицо все в красных пятнах, синяки под глазами... я понял, что он тоже болен. Скорее всего всю ночь носился над студентами с остальными медиками.
Либэ с Витей уже что-то обсуждали на скамейке. Я присел рядом. Она рассказывала, что какой-то студент пробрался в больничку, утверждая, что по журналистскому заданию. Витя ничего подобного не слышал.
Подошел Демьян и начал Вите резко выговаривать про то, что он не ночевал дома. Я хотел было сказать, что он ночевал в БГУ... но это сказали за меня и вскоре все разрешилось. Бессмертный уселся на спинку скамейки за Витей.
Должна была быть лекция ОиК, и нам сказали решать, куда идти. Некоторые студенты собрались на других скамейках и было принято решение проводить лекции на ступеньках. Когда шли, Заболоцкий спросил про Весенина-2, и я вспомнил, что тот говорил, что мертвый Каховский к нему приходил. Я рассказал про то, как он сказал бежать от гнили, что Чума идет... а Веслав поведал мне, что да, Каховский был действительно таким же мертвым, как Леня Весенин. И рассказывал про то, что те, кто приходят, умерли нехорошей смертью и раньше времени. И что мы должны все сделать правильно, и тогда мертвые вернутся. Прошел озноб по коже.
Раздали газеты, я как обычно, мельком пробежал глазами. Нужно было идти на пару.
Вместо ОиК был Константин Константьевич и это была очень увлекательная лекция по варно-кастовой системе Древнего Индокитая и социального устройства кочевых народов. Я все записывал, попутно мысленно отмечая пункты, нужные для курсовой.
Когда объявили перерыв, мы с Жуцкой и с другой стороны подсевшим Демьяном изучили газету. Какой-то турист из латинской Америки, эпидемия, новенький мальчик из Столицы, ищущий своего папу...
Последняя заметка меня встревожила.
Дальше будет конспект. Мысли спутались, но важно доложить.
Алеша показала символы, переведенные на кальку.
Их попытались наложить друг на друга. О символе на дверях БГУ Гуанако сказал, что это вызов одного шамана другому шаману. Явилась странная женщина, которая препиралась с Гуанако, говорила, что он делает неправильно, на слове "неправильно" вспомнил о словах Заболоцкого, про то, что если сделать правильно, то мертвые вернутся, на слове "хозяин" у Весенина создалось впечатление, что говорят о Гнилоболотнике. Она испарилась в воздухе.
Гуанако не ответил, кто это.
Лекция ГЕ. Витя сидел с Златовским и остальными заболевшими. Потом вернулся. Потом куда-то пошел. Ему было плохо, и Даня его проводил к Шухеру, но тот был занят, потом к Попперу. Те уже хотели дать ему лекарство, но та женщина увела его. И он не мог не идти за ней. Весенин бежал и просил Витю не идти за ней, а ее - отпустить его. Когда они удалились далеко, слёзы текли по его щекам. Он бросился к Гуанако, как к самому знающего, по его мнению и рыдая, стал спрашивать, что это за хуйня, что вообще творится, и как с этим бороться, поливая слезами тельняшку профессора. Тот ответил, что нужно не терять оптимизма, принимать то, что происходит, и верить в чудеса. Блять.
Пришли ОиК, им нужен был Гуанако. Он сказал увести студента к остальным.
Перед студентами собрался весь преподавательский состав. Максим выглядел неважно. Очень плохо.
Прочувствованная речь про ответственность и дела университета. Растрогался. Пошёл искать Витю. Нашел его с Ларием. Закурил. Витя спросил как Даня. Даня недоумевал, как Витя не понимает, что он волнуется за него.
Ходил пожрать, наткнулся на Демьяна. Бессмертный и Весенин посрались в стиле ("я тебя ненавижу, но я хочу знать, что с Витей!" "А ты не охуел так ко мне относиться, он мой друг между прочим, но скажу, потому что беспокоюсь за Витю"), Даня рассказал то, что знает про мистику-хуистику с Витей, а потом Бессмертный, помахав жетоном 12 уровня доступа младшего служащего Бюро Патентов, завербовал Весенина. Он сказал "я думаю, что ты что-то знаешь, докладывай обо всем мне, если кто-то другой с уровнем доступа выше будет до тебя докапываться, не говори ему то, что сказал мне." Весенин такой: "с какого хуя?" А тот достал жетон младшего служащего. "ну ты и мудак." Сказал Даня. "бесишь меня," сказал Даня. "Бесит твое отношение ко мне"
Вернулись. Сидели на лекции ОиК. Сдал домашку, сказав про медицину, потому что крутилась в голове только внезапная болезнь сокурсников и фигня с Витей.
Начался дождь. Гонял болезных ребят из-под дождя. Все танцевали под дождем. Началось безумие. И я перестал чего-либо понимать.

А насчет той женщины... Витя рассказал, что он не может уйти. И от нее несло гнилью. Поговорив с Заболоцким еще раз, Даня понял, что все равно Витю не бросит. Даже если его тянет за собой сама Чума.

@темы: БедроградУтопия

---

Бедроград. День 3. Вторник.

День 3.

На занятия я бежал, думая что опоздаю. Настроение было ни к черту. Зато среди конспектов лежал готовый план курсовой. Но когда я прибежал - еще ничего не началось. Поздоровался с ребятами. Алеша радостно меня поприветствовала. Тимочка сидела какая-то подавленная. Вити тоже еще не было. Я забеспокоился - он еще вчера плохо себя чувствовал. Когда я увидел Витю, мы с Демьяном, не сговариваясь, рванули к нему. Он был не один.
Незнакомый светловолосый студент, тоже звали Даней, шел рядом с ним и беседовал. Нас представили и мы направились обратно. Вите предложили загадать желание между двумя Данями. Пошли шепотки про то, что Габриэль Евгеньевич опаздывает на собственную лекцию. Вскоре он появился и мы разместились вокруг. Лекция была очень пространная полная повторений и образов, но по своему интересная. Я старался вывести из этого конкретные выводы, конспектируя в тетрадь, но часто отвлекался. Ребята шумели, передавали записки. В какой-то момент даже Бегичев прикрикнул на шумящих. Множество шепотков вызвало появление опоздавшей Брови. Витя сидел прямо передо мной и писал в блокноте. Было неожиданно, когда к нему подсел какой-то темноволосый парень и начал с ним разговаривать. Никогда на нашем курсе не видел. Он сказал, что он тоже Весенин... Что? Витя подтвердил, что да, Леня Весенин. Затем он позвал меня выйти с лекции, показывая, насколько ему это неинтересно. Выйти с лекции прямо под носом Габриэля Евгеньевича. Возмутительно. Я продолжил записывать, шикнув на него. Как я и думал, Габриэль Евгеньевич вскоре обьявил перерыв.
Мы отошли и он сказал... что он мертвяк. И у него есть только час. Я был в шоке. Мертвецы не ходят среди людей! Чуть не закричал я. "Ходят," отвечает, "ещё как ходят. Вон к старосте вашему Каховский пришел." Я не хотел в это верить, но... Он начал задавать вопросы, попутно рассказывая о себе. Как назло, это все давило на больные темы. Он знал про меня больше, чем кто-либо другой. Бабушка, отец, тот злополучный день... Не могу поверить, что именно тот человек написал донос, что у нас были книги, не соответствующие уровню доступа. Он рассказал о том, что я...
Я начал плакать, в невозможности остановиться. Ребята подходили, спрашивали, что случилось, а я не мог вымолвить ни слова. Он отвечал им, что все в порядке. Я даже не заметил, как Златовский упер мой конспект, и его тут же вернули. Он предложил сигарету. Говорил о Вите. Еще одну. Что они с ним с отряда дружили. "Не рассказывал, нет?" Про мой младший отряд рассказывал. Спрашивал, ходил ли я на крышу. С Витей ходил, конечно. Леший, и что за нелепый слух про то, что мы с Витей живем вместе? Третья сигарета. Он рассказывал, что и он со Шварцхом проводил время. Витя ничего об этом не рассказывал. И о Лене Весенине тоже. Четвертая... А тот умер... я внезапно поверил. Просто не смог не поверить. Все так запутано. О рассказывал странные вещи о студентах. О том, что Алешу... а в вышестоящих инстанциях сказали, что если она не помнит, кто это был, то это ее проблемы. Ужасно. Рассказывал о других студентах.
Подходил младший служащий, которому тоже нужно было со мной поговорить.
Подходили ОиК, спрашивали, чего не на лекциях. Я все еще плохо мог сообразить, что говорить.
В завершение он спросил, не было ли видений, сказал, что чума идет и чтобы я бежал оттуда, откуда пахнет гнилью.
Он оставил мне напульсник, надев на руку. Я был настолько измучен и измотан, что не сообразил, что он на меня надел.
Мы шли с младшим служащим достаточно далеко. Сработал рефлекс из детства, выработанный еще наказаниями в отряде. Сам я мало что соображал. На вопросы отвечал кратко. Ничего не знаю. Я обычный студент истфака и знаю только то, что знает студент истфака. Даже меньше. Спросили про революцию - едва связал два предложения про Набедренных и Твирина.
Мы дошли до скамейки. Он сказал, что я арестован. За попытки получить информацию не своего уровня доступа, контрреволюционерство, и еще чего-то. Я ничего не понимал. Он спрашивал про то, что я действительно не знал. Какие-то те-самые-девочки, про Ратимира, которого я видел только в детстве, видел ли я убийство... НЕ ВИДЕЛ Я. Про папу Можайского просто слухи ходили, я не знаю, правда это или нет. ПРЕКРАТИТЕ МАХАТЬ ПЕРЕД НОСОМ НОЖИКОМ И ВОДИТЬ ПО МОЕМУ БЕДРУ! Я НИЧЕГО НЕ ЗНАЮ БОЛЬШЕ ЧЕМ СКАЗАЛ. ДАЖЕ ЕСЛИ ВЫ МЕНЯ НА КОЛОШМУ К ПАУЧКАМ ОТПРАВИТЕ. ДАЖЕ ЕСЛИ УБЬЕТЕ ПРЯМО НА ЭТОЙ НАБЕРЕЖНОЙ ТЕМ САМЫМ НОЖОМ.
Меня обыскали. Ничего не было.
Пришел ещё один. Светловолосый.
Они поговорили. Я мало что слышал и осознавал.
- БАБУШКУ ЛЮБИШЬ?! - пришедший наклонился и проорал.
Ничего не знаю моя бабушка умерла, четыре года назад, вы имели право отклонить это прошение. Пожалуйста, пожалуйста, я ничего не знаю, скорее бы все закончилось...
Тот, первый, удалился, а светлый присел на скамейку рядом со мной, он выглядел уставшим. Меня била дрожь.
"Если ты мертв, заканчиваются все проблемы," - в голову пришло появление "братца", у которого оказалось незавершенное дело. Видимо, не заканчиваются, раз они возвращаются в мир людей.
Я возражал. Пока ты жив, ты все можешь изменить. Невозможно исправить только саму смерть.
"И зачем тебе жить?" - спрашивали меня. Я... я просто хочу помогать людям.
"А тебе помогают? А ты уверен что нужен? И много толку от твоей помощи?"
"Я.. я не знаю, много ли толку," - в груди защемило, я обнял себя руками.
"Мой тебе совет - выбирай тщательнее тех, кому помогать. Иначе тебя сломают. Я сам такой был... Иесли ты хочешь помогать, то должен быть полезным. Можешь идти, и никому не рассказывай об этом разговоре. Это не ваш уровень доступа."
Я неуверенно поднялся на ноги, не веря, что все закончилось. Когда я отошел достаточно далеко... я упал в обморок.
Когда я очнулся, голова немного кружилась. Я посмотрел на время. Витя наверное обыскался. Я направился в сторону поляны, где проходили лекции. Было чувство опустошенности. Нужно было обьяснить где я пропадал... и я решил рассказать про то, что мне сказал тот Весенин.
Леший, он действительно меня обыскался! С Тимочкой искали. В груди потеплело. Настоящий друг, чтобы кто не говорил. Он меня внимательно выслушал.И про вчерашний сон, и сегодняшнего Весенина. Приобнял и подбодрил. Стало намного легче.
Опрашивали ещё студентов. Я весь сжался, но Витя, заметив, что я занервничал, поддержал меня. "Ты сильный, мы со всем справимся и со всем разберемся." Началась лекция нового профессора, почему-то в тельняшке, но не суть. Начал рассказывать он просто и доступно. Жуцкая дернула на рукав и предложила: "Отползем?"
Отползли.
Она спрашивала про Весенина. Что он говорил. Я написал на листе: "Отец, бабушка, прошлое"
Ко мне подошли и отвели поговорить. После того, что я испытал недавно, этот спрашивающий показался таким... мягким. Я сказал все, что знаю и о Каховском, и о Луговой... ровным счетом ничего. Про Весенина я сказал: "Может, брат, а может и не брат, кто его знает, я его раньше вообще ни разу не видел." Навалилась апатия. Спрашивали о предпочтениях. О том, почему я так переживаю. Я пытался доказать, почему и натыкался на не понимающее "и что".
Спросили про то, что нужно делать с костром. Я сказал, либо поддерживать и контролировать, либо засыпать, если он больше не нужен. Когда мне предложили провести аналогию с кем-нибудь из сокурсников... я не понял и даже опешил. Люди - и костры это же разные вещи... я промолчал, сказал, не знаю.
Меня отпустили. Дослушал лекцию профессора про Лешего и других существ. Когда он стал рассказывать о Гнилоболотнике и Чуме... у меня мороз по коже пошел. Вспомнилось то видение и "братец". Переглянулся с Витей и сообщил об этом через записку.
После лекции подошел к Константину Константьевичу с планом курсовой. Потом поговорили с Алешей Жуцкой и я сообщил Вите о браслете, принятом у мертвяка. Он не снимался. Другу стало еще хуже.
Утром поговорили с Либэ и она сказала, что видела его в БГУ ночью с другими заболевшими.

@темы: БедроградУтопия

---

Бедроград. Второй день. Понедельник.

Второй День.

С чего же начинался второй день? Я надеялся найти Лария Валерьевича, чтобы сдать ему заявление на театральный конкурс. Когда я подошел к собравшимся, Фауст уже начал писать новое, хотя на нашем была нужна только его подпись. Успел вовремя. Увидел, что Бровь уже сдает план курсовой Ройшу. Алеша сидела и строчила рядом. Я как назло, торопился и забыл все конспекты дома и на коленке в пути набрасывал план курсовой. Объявили что переходим и на другое место и вместо пары ОиК замена на пару Ройша. Моего как раз научного руководителя, которому я пообещал в ближайшее время план. Я немного паниковал, и пытался на ходу что-то дописать, но ничего в голову не шло. Когда дошли до мостков, на которых должны были проводиться занятия, мы на них разместились. Я достал листы, которые я попросил у Алеши и стал вслушиваться в то, что говорил Константин Константьевич. Слышно было плохо, я сидел с краю, и он в основном опрашивал нас. Я чувствовал, что все это знал когда-то, но когда он спрашивал об этом, то почему-то напрочь забывал. Златовский кинул в меня бумажкой, но я попытался сделать вид, что ничего не заметил, продолжая записывать. Не хватало еще из-за этого придурка и на этом экзамене оплошать! Когда Ройш меня спросил, я очень волновался, хотел ответить правильно и хорошо... а в итоге мямлил и недоговаривал. Стыдобища. Во втором вопросе мне очень помог Витя с "нужно докопаться до истины", и дальше Ройш повел лекцию по методологии исторического исследования, дополняя ее полезными примерами. Я все записывал, постепенно понимая, как построить первую главу курсовой.
Внезапно лекцию Константина Константьевича прервали. Нас выстроили на обыск Силовым Комитетом. У меня не было ничего запрещенного, и я спокойно стоял в строю. Сзади меня стоял Бессмертный у которого вместо конспекта был красивый рисунок домика с садом, а среди людей сновал юркий парень, громко предлагавший отдавать неположенные вещи ему, так как он уже проверку прошел. Демьян спросил, с чего бы ему помогать. И оказалось, что они с тем парнем знакомы. Он был в том самом костюме графа с маской-клювом. Он спросил, как цветок, и Демьян ему ответил, что хорошо. Яков того парня звали. И я вспомнил, как мы с ним тоже здорово танцевали. Мы уже приближались к служащим Силового Комитета, когда он объяснил свою доброту тем, что их не любит. Мне показалось, что слишком громко. Витя стоял передо мной и обыскивающих напрягло, что в его студенческом фотографии нет. Благо, Максим Аркадьевич и Ларий Валерьевич были недалеко и решили эту проблему. Когда настала моя очередь, меня обыскали. У меня были только лекции Ройша да студенческий.
Из рук в руки стал переходить выпуск бедроградских новостей. Как я и ожидал, написали о торте в лицо, но к счастью, не называя имен. Внимания и без того хватает. Кто-то подходил и спрашивал прямо - это тебе торт в лицо кинули? Я не видел смысла отрицать это.
Пришел Максим Аркадьевич, начать следующую пару, сказав, что перерыва мы не заслужили и призвав к порядку - убрать газеты, сигареты. Я сел с другого краю, но Максима было и так слышно. Он спросил, что такое государство и его признаки. Все отвечали более бойко, чем у Ройша. Когда он перешел к теории общественных формаций, я быстро набросал все виды строев, так как эту тему знал и... позорно задремал.
Странный был сон. Черная фигура, предлагавшая исполнить любое желание. Она была ласкова и внимательна. Любое желание. Я стал перебирать в голове, что же я хочу.
- Есть одна девушка.... - начал я и замолк. Мне показалось недостойным просить это, и... что за это попросят? Я долго колебался.
Расплывчатый ответ таинственной тени мне не понравился. "Потом назову цену." И тут я вспомнил одну сказку, которую мне рассказывала бабушка в детстве. О том, что один дух как-то раз помог одному человеку и попросил то, что первым бросится ему в ноги. Тот пообещал, подумав, что это будет собака, а это оказался его собственный ребенок.
- Ну, ребенка я не попрошу... - ласковый задумчивый тон тени еще больше убедил меня в том, что это будет не менее ценное.
- Я отказываюсь, - резко проговорил я. - Я справлюсь сам.
Пробуждение оказалось не из приятных.
"А теперь пора бы разбудить студента Весенина!" "Весенин!" "Эй, просыпайся!"
Голова была очень тяжелой и будто туда напустили туману. Кошмар не отпускал.
ОиК начали собирать всех. Небо предвещало грозу. Постоянно тер виски и глаза.
Шли с Алешей под одним зонтом. Рассказал ей про странный сон, не рассказав про сделку. Она поделилась, что какой-то парень рассказывал ей про свой сон, где ему странные тени говорили "мы мертвенькие, а ты мертвенький?" И спрашивал, не снятся ли ей. Мне стало не по себе. У меня не было ничего про мертвецов. Поговорили о смысле снов. Я пытался подойти к Вите, но он был занят. Тимочка, работа, газета. Мне все еще было нехорошо.
Нашли новенького, которому нужна была староста. Сообщил старосте, что ее ищут. Поднялись на мост.
Витя наконец заметил меня, когда я тронул его за плечо попросить воды. Он поделился водой и спросил, что случилось. Я начал рассказывать... но не дослушав главного, он убежал. Снова.
Сели между окнами, стало полегче. Лекция ОиК. Искали парик. Я догадывался кто это, но сдавать не собирался. Вити все не было. ОиК размахивали молоточками и бесновались. Начали лекцию о проблемах Европ. Тавры отвечали много и конкретно. Это было в какой-то степени забавно. Их даже спутали.
Снова обыскивали, по-очереди снимая с лекции. Ничего не нашли.
Казалось, что лекция длится бесконечно. Я записывал то, что успевал. Бестужев не успевал и для него повторяли отдельно.
Витя пришел только под конец лекции ОиК. Он был в каплях дохдя и очень подавленным. Говорил что-то про эпидемию тифа, для газеты расспросить... ему было дурно и по виду очень плохо. После объявления перерыва он куда-то направился. Я последовал за ним.
Меня грубо дернули за плечо и развернули.
- Ты так и будешь волочиться за ним хвостом?! Нам с ним нужно серьезно поговорить, - резко проговорил тот и рванул за Витей. Я опешил. Хвостом? Серьезно? Он мой друг вообще-то и ему плохо!

Ребята сдавали план курсовой Ройшу. Последний шанс, как мне показалось... но Витя... к черту курсовую! Подумал я и пошел за ними. Меня тут же сгребли и потащили к выходу с моста. Вити нигде не было. Это был Демьян, который в своей стальной манере спросил, где Витя. Он был очень взволнован и обеспокоен.
"Я знаю, мы не друзья, но мне нужно его найти. Он ничего тебе не говорил?"
Я ответил, что видел в последний раз с ним же и сказал, что на лекции ОиК Вите стало плохо. Не говорил, что что-то принимал. Мы бегали по всему мосту в его поисках, но так и не нашли. Демьян унесся куда-то вперед и я его потерял из виду.
Когда я вернулся внутрь, на меня налетела Алеша Жуцкая и сказала, что человека убили.
*Шок, истерика, истерика*
Почувствовал, что не в состоянии буду сидеть на паре, Алеша вывела меня на свежий воздух.
Долго сидели, она меня успокаивала, позже говорили по душам и за жизнь.
Пришли ОиК, отдубасили молоточками сказав, что никого не убили а вот сами они готовы были убить...
Снова истерика. Ушли.
Когда более-менее отошел от шока, осталось 15 мин до окончания лекции, и стало неловко из-за отсутствия. Мы пришли и сели с краю. Златовский о чем-то разговаривал с каким-то портовым. Тот требовал от него встать на колени.
Ха. Златовский. На колени перед Весениным.
Тот нагнулся надо мной и потыкал. Что-то говорил издевательски про вчерашнее, что я заслужил, я слышал крик Алеши... и у меня сдали нервы. В руках была тетрадь в твердой обложке в руках и я его ударил ею по лбу.
Тот ушел. А портовый предложил его побить. Я отказался. Сам разберусь.
Увидел Витю. Хотел к нему подсесть. Ему снова было нехорошо.
- Витя, где ты был, мы тебя обыскались...
- Он нашел, - указал на Демьяна. - А ты чего?
- Человека у-убили, Вить.
- Мне так плохо, что уже все равно.
Я понял и приобнял его. Дал воды.
Когда подошел Константин Константьевич, я понял что все. Вот сейчас он спросит про курсовую. Да что ж такое, всегда получается в такой момент...
Он сочувственно посмотрел. Предложил медицинскую помощь. Ройш обнял. Ройш. Обнял. Я растрогался и поблагодарил.
Он посоветовал идти с друзьями. И мы с Витей и Демьяном ушли.

@темы: БедроградУтопия

---

Бедроград. Вступление. День 1. Воскресенье

Всем доброго времени суток, на связи студент исторического факультета БГУ им. Набедренных Данилей Весенин, 14 уд.

Интересные факты из биографии

Когда случилась Революция, бабушка была молоденькой, лет 15-17. После Революции вышла замуж. Когда же начала формироваться система отрядского воспитания, как раз родила ребенка (Матувея). Но его забрали в отряд. Да, выходные были у родителей, но, в отличие от Данилея, Матувей рос бойким мальчиком, быстро завел друзей, был грубоват и даже дерзок. На почве этого начались конфликты с матерью - ей не нравились ни проявившиеся у него негативные качества, ни то, что он стал отдаляться (отказываться приезжать (с друзьями было интереснее), навещать, слушать и так далее), ни вредные привычки, когда он стал постарше. Конфликт был выматывающий для обоих, но у бабушки был тоже ого-го упертый характер. Так они бодались, пока Матувей не съехал при первой же возможности. Поступил на юридический. Финалом конфликта с последующим разрывом отношений было именно требование матери о внуке. Собственно, Матувей кинул Данилеем в бабку и испарился из их жизни.
Бабушка не позволила отдать Данилея во младенческий отряд, воспитывая его сама и держа его при себе. К своему биологическому ребенку новоиспеченный отец отнесся холодно, даже равнодушно. Данилей сразу же отправился в ожидающие его ласковые руки бабушки. Для бабушки же внук был желанным, она его и любила и баловала. У нее была также библиотека. И хоть не соответствующие уровню доступа книги изьяли, имеющихся было достаточно, чтобы разжечь у мальчика страсть к чтению, а рассказов бабушки хватило, чтобы в его душе зародились ростки интереса к истории. Воспитанный бабушкой, он был не готов к жизни в отряде. Полненького, аккуратного, светловолосого мальчика не могли обойти вниманием задиры, а не привыкший к травле мальчишка не смог дать достойного отпора, да даже и не пытался, всё больше уходя в себя и в книги. После смерти бабушки, отец внезапно захотел возобновить с ним общение. Вот только, самому Данилею визиты отца были абсолютно неприятны. Поступил закономерно на истфак. Когда об этом узнали, мальчика забрали, но он все равно на выходные уходил к ней. После старшего отряда ему дали квартиру, но он остался ухаживать за умирающей от старости бабушкой. Переехал после ее смерти на квартиру, отец попытался возобновить общение, но оно не заладилось. Для Данилея он был абсолютно чужим человеком. Потом он поступил в БГУ им. Набедренных.
Когда Данилей только поступил и начались первые учебные недели, друзей он сначала найти не смог. Скорее, даже не искал, предпочитая общество книги или же наблюдая издалека на происходящее, записывая всё что видит, слышит и думает в блокнот. Активная общительная Тима его смущала, остальным же просто не было до него дела. Обретался он на задних рядах аудитории, в левом углу, ближе к стене, противоположной окнам.
Ряд, как правило, был совершенно пустой и только совсем на другом его конце сидел ещё один студент, отвернувшись к окну.
Общая лекция с юрфаком. Да и юрфака того - два человека, и те личности в высшей степени примечательные.
Вон, например, студент... хмм... Если Весенин не ослышался, его фамилия Бессмертный... прямо олицетворяя свою фамилию, встав со своего места прямо в центре аудитории, дискутирует с преподавателем.
Сделав короткую запись в блокноте, Данилей поднял голову и стал было уже прислушиваться, как вдруг услышал, как его "сосед" в полный голос проговорил, хлопнув себя по лбу:
- Бля, парень, смысл спорить с преподавателем?
Весенин резко обернулся на голос, и тетрадка, задетая его локтем, слетела со стола.
Пересекаются взгляды.
Сверкнули желтым отблеском очки... Не их ли видели неделю назад на чучеле Приблева?
Весь перерыв Данилей мучался "подойти-не подойти, подойти-не подойти... вот, сейчас подойду..." и тут совсем рядом прозвучало:
- И ты прям всё записываешь?
Весенин вздрогнул и обернулся. Тот самый студент в желтых очках сел прямо рядом с ним.
- Я Виктор Шварцх, - представился он, протягивая руку для рукопожатия.
- Будьте здоровы, - мягко потрогал ладонь собеседника Данилей.
- Это фамилия, - поморщился Виктор, и тут же задал новый вопрос. - А тебя как звать?
В общем, как-то так они и подружились, дальше сидя на галерке уже вместе.

День рождения Золотца, день 1.

День Рождения Золотца.

Я уже не помню с чего начинался день.
Ах да, нужно было выстроиться в очередь перед входом. Строгие младшие служащие проверяли пропуска. Хотели выстроиться друг за другом с Витей, но нас с Бессмертным оттеснили и мы встали в хвосте. Я видел, что Шварцх беспокоится и уже прокручивал варианты как помочь ему пройти (подумал, что он забыл студак), но его пропустили без затруднений. Нас с Демьяном тоже пропустили без проволочек, только ему сказали, чтобы он раскрытый студенческий давал - я последовал рекомендации. Мы все прошли в зал. Музыка играла тихо и все были очень неуверенные. Я и Фауст стояли у стеночки. Потом появился бойкий ведущий, который попытался нас всех расшевелить. Витя и Демьян (хотя скорее Витя, Демьян больше стоял и молчал) разговаривали с кем-то.
Завязался разговор с Алешей Жуцкой, с которой мы хорошие друзья. Она подошла ко мне и очень забавно пошутила про то, что Хобле пора менять фамилию на "Ойбля". Мы даже несколько раз потанцевали с ней, и это реально было очень здорово.
Все начало катиться к черту, когда подошел Златовский. Он спросил, сколько мне лет. А у меня как раз сегодня был день рождения. Я сказал девятнадцать, не подумав. И тут он схватил меня и стал тянуть за уши. Сильно. Больно. Я пытался вырваться, но тщетно. Витя, Фауст просто смотрели ничего не пытаясь предпринять. И все это на глазах у девочек. Алеши и.... Тимочки. Это было ужасно. Витя уже уговаривал его меня отпустить... но отстал он от меня только когда уши уже начали гореть огнем. А потом ушел. Я слишком много чувствовал облегченья от того, что он отстал от меня, что не стал догонять и пытаться вмазать. Хотя по сравнению со всем вечером это было мелкой неприятностью. Я не хотел упрекать Витю, но получилось так, что он стоял и смотрел. И ничего особо не сделал. Потом еще спрашивал, все ли в порядке. Ха. Ха. Ничего. Просто за уши оттаскали на глазах у Тимочки. Очень смешно и весело. Но я постарался прогнать эти мысли прочь. Праздник все-таки и не только у меня - День Рождения Золотца!
Я с кем-то танцевал, по-моему, даже снова с Алешей, с Фаустом. Потом я заметил что Тимочки нет. И Жуцкая куда-то пропала. Я пошел их искать и увидел ее в раздевалке, плачущую в голос, у нее была перевязана рука, видимо, сломана. Рядом сидел ее парень Котик, Лен Бегичев сидел у её ног, а Алеша стояла рядом вместе с Либэ. Я спросил, что случилось. Мне ответили, что ее выселяют из ее квартиры. Все ее утешали, кроме Либэ, которая довольно резко высказывалась. Я стоял рядом и тоже попытался показать Тиме, что она не одна, предложить свою помощь... да я даже в своей квартире ей предложил бы пожить, пока не разрешится эта проблема... но осознавал, что не имею право. Звучало в ушах бабушкино "неприлично", и еще много всего. Ларий Валерьевич тоже сидел рядом с ней и спокойным успокаивающим тоном предлагал реальные варианты того, как ей помочь. Потом все заметили, что ее парень Котик не предлагает пожить у себя. "Там грязно". Господи, твою девушку выгоняют с квартиры, ей бы хоть где-нибудь пожить, а ты... ррр. Но квартиру все-таки предложил.
Затем все удалились, оставив Котика и Тимочку, чтобы тот ее успокаивал, и вернулись в зал. Шварцх снова беспокоился, что со мной, но мои мысли были заняты беспокойством о Тимочке. Алеша разделяла мое беспокойство, мы снова закружились в танце, потому что бессмысленные метания у стеночки погоды бы не сделали. Танцы продолжались... как вдруг я увидел в зале Котика, весело переговаривающегося со Шварцхом и Бестужевым. Он что, оставил Тимочку одну? Не став отрывать преданного возлюбленного от общения, я сам пошел проведать Тимочку. В коридоре было тесновато. Там я встретился с Женей Можайским, Сашей и Либэ. Я спросил у нее, что с Тимой, почему Пересвет оставил ее одну? Та ответила, что Тиме нужно было переодеться и в этом ей помогает Алеша. Я все равно решил дождаться ее у двери раздевалки. Можайский сказал, что обещал ей танец. Карамзина лишь ворчала и фыркала "сама виновата, и что с ней носятся, и чего она ревет, у нее куча друзей". Так мы толпились у двери, изредка разгоняемые младшим служащим и гоняли парней от раздевалки.
Кажется, не пустили Хоблю. Служащего СК мы остановить не смогли, успели лишь предупредить о том, что там девушка переодевается. Вернулся Котик. Я набычился на Котика, тип, "почему девушку свою бросил?" Тот ответил, что пошел искать того, кто поможет ей переодеться и отправил Алешу. Вопрос тогда, что он продолжал делать в зале? Мы сверлили друг друга взглядами когда Женя и Либэ развели нас к разным стенкам коридора. Наконец, стало понятно, что Тимочка переоделась, и все ожидавшие вошли. На ней был прелестный наряд божьей коровки, который ей невероятно шел. Пересвет предложил ей руку, я же вышел первым, придержав им дверь в зал. Они вплыли в зал.
Тимочку сразу начали приглашать на танцы.
Был конкурс костюмов, где участвовал наш Фауст в костюме Гныщевича, Жуцкая в костюме Золотца, Леший-Хобля и восхитительный граф. Алеша сорвала наибольшее количество аплодисментов и я сделал ей комплимент, когда поздравил с победой в конкурсе.
Фауст участвовал во всех конкурсах. Ну, это же Фауст.
В какой-то момент очень захотелось курить и одновременно стало душно. Не увидев никого из своих друзей, я направился на улицу. Витя стоял рядом со Свободным, Веславом и с еще людьми. Я присоединился к ним.
Дальше я плохо помню последовательность действий, поэтому в основном все будет вспышками.
Покурив, мы вернулись в зал. Витя очень веселился, танцевал с каждым и от угла, где стоял Демьян я чувствовал лучи ревности, исходящие от него.
Перебросились фразами с Фаустом. По-моему, даже потанцевали.
Витя участвовал в конкурсе танцы на газете, танцуя вместе с Бровью. И Алеша тоже, попав в пару к таинственному незнакомцу в зеленой маске, который большую часть праздника простоял у стенки. Когда газету сложили в двое... тот наклонился к ее уху и что-то ей сказал. Она отшатнулась и выбежала из зала. Почуяв неладное, я пошел за ней. Я подумал, может он допустил какие-то вольности... а это же девочка все-таки. Бабушка с детства учила меня быть внимательным к ним и осторожным. Но она лишь проговорила, хотя на ней лица не было. "Н-ничего, все хорошо, он не виноват, надо извиниться перед ним." Я ничего не понимал, но раз она не хочет говорить... мы вернулись в зал.
Танцы продолжались. Тиму, как обещал, танцевал Можайский и много кто еще. Приятный тот парень, веселый, отзывчивый. А Тимочка в новом наряде была ой как хороша...
Тут ко мне подходит Бессмертный. На нем лица не было. Ну, точнее, было, но такое чувство, что он взглядом, как сталью полоснул.
- Где Шварцх?! - резко спросил он.
Я машинально стал обводить взглядом зал, в поисках Вити.
- Так, здесь нет, не этот, не этот, это Котик.... - потом вскинулся и подозрительно прищурился. - а зачем тебе?
Но тот не ответил, бросился к дверям с своем пафосном черном плаще, в котором он изображал Метелина.
Я оглядел зал. Ни Вити, ни Тимочки, ни Алеши... резко стало как-то неуютно. А вдруг что-то с Витей случилось? - забеспокоился я и пошел его искать. На лестнице я встретил Тиму, которая, не смотря на травму, порхала как божья коровка на своих крылышках. Она изложила мне план про то, как сделать так, чтобы папа Жени из Силового Комитета не грустил у стеночки. Это была такая потрясающая многоходовка, что я был заворожен не только потому, что эту идея пришла в голову Тимы. Оказывается, дама в венке - его начальница, а танцевать Тимочка папе Жене хотела предложить с Сашей Йопт-Ыбержским, потому что ему невозможно отказать. Я искренне пожелал ей удачи... хотелось бы составить ей компанию, но сначала нужно найти Витю и убедиться, что с ним все в порядке. На улице я его нашёл. Они стояли с Демьяном поодаль и разговаривали. Витя в порядке и от этого я испытал огромнейшее облегчение.
Когда же они вернулись (мы все были у входа) то к Вите подошел Златовский. Вообще не хотел его больше видеть. Но Витя говорит, что он его друг. А я больше нет? Они мирно общались как ни в чем ни бывало, и я отошел.
Тут рядом как раз была компания Тимы, Алеши, с Женей и Сашей, которые изображали Твирина и Метелина. У них даже был обрез из которого все попытались застрелиться. Тут же пришла идея исторической реконструкции расстрел
Тут же пришла идея исторической реконструкции расстрела Метелина. Тима тут же побежала за Леном Бегичевым, чтобы он заснял для газеты. Когда же Бегичев пришел все это запечатлеть... это реально было эпично. Тут же я внезапно обнаружил возвышающегося за моим плечом Демьяна, тоже наблюдающего за этим действом. Достаточно забавно было наблюдать, как один Метелин наблюдает за казнью другого Метелина.
Когда Златовский наконец-таки отстал от Вити, я подошел к другу. Они сидели на скамейке с Фаустом и беседовали о ПСС Гуанако, которое наверное, читал только Заболоцкий Веслав. Потом подошла Тима, насчет газеты. Здорово посидели. Было очень странно видеть Лария Валерьевича, зажимающего у стенки какого-то портового. Но это конечно их дело. Вот если бы Лария Валерьевича зажимал какой-то портовый - то это уже повод для беспокойства.
Журналисты же развели бурную деятельность. Опять начали искать Бегичева, который нашелся около, кажется, Максима Аркадьевича и Габриэля Евгеньевича.
Витя быстро взял интервью у ребят по поводу праздника.
Мы с Алешей обсудили курсовую у Ройша и думали к нему подойти, но он был занят беседой с Бровью Шухер. Видимо, по поводу курсовой.
Потом вышел ведущий и спросил, чего мы здесь толпимся. Нас сопроводили в зал. Были танцы, с хорошей музыкой и в хорошей компании. Витя попытался пригласить Ройша, был расстроен тем, что тот не танцует. Мне кажется, он потанцевал с каждым, кроме Демьяна. Хотя... все-таки они потанцевали. После того, как Бессмертный, до этого стоявший у стенки, потанцевал с неким человеком в костюме графа Набедренных.
Во время танцев Фауст с Витей потащили меня куда-то крича и поздравляя с Днем Рождения. И тут меня начали качать и подбрасывать. Было очень неловко, но здорово.
Я был полон воодушевления. Настолько что... Когда заиграла красивая вальсовая мелодия и объявили парные танцы, я понял, что я должен пригласить ее. Сейчас или никогда. Они стояли с Алешей, когда все остальные уже закружились в танце. Я растерялся, но взгляд на нее придал мне решимости. Ее парня рядом не было. И я... я понял, что если я сегодня не потанцую с ней, то вряд ли представится еще случай. Правда, у нее рука... но она может отказаться.
Я пригласил ее. Боже, она согласилась!
Танец с ней - это самое прекрасное, что случилось в моей жизни. Я все время боялся задеть ее и был очень неловок. Когда мелодия еще не закончилась, она попросила остановиться. Я предложил ей воды, но она отказалась.
Пребывая в глубочайшем душевном волнении ("а вдруг я сделал неправильно, вдруг ей неприятно, вдруг я потревожил ее руку, вдруг ей больно, вдруг она считает меня неловким и неуклюжим") я поймал Витю и выговорился ему. Ему зачем-то нужен был Златовский. Я ему высказал все свои опасения, тот меня утешил и унесся куда-то.
Потанцевали с Бровью, обсудили Ройша и вопрос с курсовыми. ,AОна рассказала, как он ее мурыжил, и как она отговорилась. Это было забавно тем, что она меня пригласила, потому что младший служащий сказал, что это гимн и нужно обязательно танцевать. "Странный гимн," - вскоре заметили мы. Не похоже было на гимн.
Я не успеваю поэтому я напишу дальше вкратце.
Внезапно меня схватил Златовский и оттащил в центр зала.
- ... наше живорожденное медицинское чудо!
- Я не живорожденный, я печной! - прошипел я, пытаясь вырваться, но он держал за шею крепко.
Тот размахнулся и размазал кусок торта по моему лицу. У всех. На. Глазах. Я поспешил удалиться и это смыть. Ужасно. Отвратительно.
Фауст и Виктор помогли мне все оттереть, чтобы я мог нормально дойти до раковины, не капая тортом.
Тут ворвалась Тимочка и спросила, кто это сделал. Узнав, что это Златовский, она унеслась, хотя ее останавливали. Боже, я не хотел, чтобы она видела меня в таком положении. Услышал, что она дала ему пощечину. Боже, меня защищает девочка, когда я должен ее защищать!
Я дошёл до раковины и смыл все. Волосы были в ужасном состоянии, поэтому я повязал платок с пояса на голову.
Златовский получил наказание. Ларий Валерьевич им не доволен. Мрачное удовлетворение. Но все еще зол.
У самого входа меня поймал Ройш. План курсовой. Он заметил остатки торта на моей одежде. Как неловко. Я сгорел со стыда и пообещал в ближайшее время предоставить план.
Пошёл в раздевалку отмывать оставшееся. Алеша вызвалась помочь. Там нашли Бегичева в истерике и неосознанке. Мы попытались выспросить у него, что произошло, но он не отвечал. Жуцкая осталась его успокаивать. Я же задался целью выяснить, кто это с ним сделал. Я расспрашивал, где в последний раз видели Бегичева и с кем, но мало чего добился. Дошёл до Вити, тоже спросил. Он спросил про то, не дали ли ему каких либо психотропов. Мол, Златовский с Либэ и с ней тоже что-то подобное было.
Тем временем объявили окончание танцев и недалеко от входа я нашел гильзу. Шварцх с Тимой сфоткали гильзу для газеты. Мы пошли по домам.

@темы: БедроградУтопия

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

25.04.2011 в 15:37

Пишет  Калантрэ:

21.04.2011 в 17:26

Пишет  Рене де Труа:

Женское оружие (в прямом смысле)
Не то, чтобы совсем новая информация, но решила запостить. Дополнено мной.

08.06.2010 в 21:40Пишет [J]Sato chan[/J]:
02.06.2010 в 10:40Пишет  PIN :-):

Берегитесь женщин
По просьбе дочери делаю пост об оружии. Женском.

1.Кансаси. Японский стилет - оружие наемниц Японии.Из википедии

Куноити ( (яп. くノ一 куноити?); чтение отдельных черт иероглифа (яп. 女 онна?, «женщина») как символов ку, но (кана) и (яп. 一 ити?, «один»)) — термин, обозначающий женщин-ниндзя.
Куноити были обучены иначе, чем мужчины-ниндзя. Их подготовка в большей степени была ориентирована на скрытность, знание ядов, а также использование их женского обаяния. Хотя они были обучены и ближнему бою, но применяли эти навыки, только когда появлялась угроза их разоблачения и поимки. Они, как правило, выдавали себя за гейш, проституток, артисток, главное было подобраться как можно ближе к врагу. Не всегда те, кого они соблазнили, становились их жертвами, они точно так же могли быть замаскированы под домашних рабов и таким образом получать нужную информацию. Кроме того, воспитанницы Мотидзуки Тиёмэ (en:Mochizuki Chiyome), служившей клану Такэда, являлись монашками - мико.

Искусство женщин-куноити - прибыльный, утонченный и опасный профессиональный промысел.Упрощенно, целью «сближения с клиентом» является извлечение конфиденциальной информации для заказчика или ссора конкурентов в интересах третьих лиц.

В традиционном японском костюме нет карманов и возможностей для сокрытия оружия немного. Кансаси, изначально, это заколка для волос, которая применялась для закрепления и украшения, как мужских, так и женских причесок и находится у всех на виду. Обычно для закрепления женской прически требуется несколько кансаси.



Эти тонкие стеки бывают костяными, деревянными и металлическими. Длина достигает 20 см. Куноити нередко прибегали к использованию кансаси в качестве колющего оружия. Во всех случаях, оно предназначалось для поражения определенных точек на теле противника и одно это подразумевает глубокое знание анатомии, тем более, что чаще всего, требуется лишь парализующее действие. Здесь нужны моторные навыки, которые даются только годами тренировок под руководством опытного учителя, обычно, близкого родственника. Иногда, кансаси было орудием для метания. В этом случае, на конце рукояти имелись тормозящие шнуры- султаны, которые разворачивают острие в сторону броска.




2. Боевой веер - так же оружие наемных убийц (нередко женщин). Преимущества веера над другими видами типами холодного оружия (например, ножа) очевидны.Он использовался как в открытом, так и в закрытом виде, а так же как щит против внезапной атаки. Он то складывается превращаясь в дубинку, то раскладывается становясь огромной острой бритвой. Удары выполнялись торцом рукоятки, боком, верхушкой. Маленькие ножи размещались между перьями или в кладках ткани. Когда эти перья скользили по лицу врага, он ощущал ослепляющий укус острых лезвий.


2. Нагината - женский самурайский меч.
Широко распространеннымзаблуждением является то, что женщины в ту эпоху были покорными и подчиненными. В действительности они были хорошо тренированными воительницами, свободно владевшими нагината и мечом. Одной из самых знаменитых воительниц была Итагаки. Она славилась искусством владения нагината и командовала гарнизоном из 3000 воинов в замке Торидзакаяма. Когда отряд из 10 000 воинов, посланный сёгунатом Ходзё, окружил замок, Итагаки вывела свое войско из замка прямо в гущу воинов Ходзё и уничтожила значительное их число, прежде чем в конце концов была побеждена. Вне поля боя женщины пользовались нагината для самозащиты и защиты своих детей, когда мужчины были на войне или работали на полях. Благодаря внушительному размеру оружия, женщина могла им атаковать на безопасном расстоянии.


Из википедии :
Нагина́та (なぎなた, 長刀 или 薙刀, дословный перевод — «длинный меч») — японское холодное оружие с длинной рукоятью овального сечения (именно рукоятью, а не древком, как может показаться на первый взгляд) и изогнутым односторонним клинком. Рукоять длиной около 2 метров и лезвие около 30 см. В ходе истории стал значительно более распространенным укороченный (1,2-1,5 м) и облегченный вариант, использовавшийся при тренировке и показавший большую боеспособность. Является аналогом глефы (хотя часто по ошибке именуется алебардой), но значительно более легкая. Первые сведения об использовании нагината относятся к концу VII века. В Японии существовало 425 школ, где изучали технику боя нагинатадзюцу. Была излюбленным оружием сохэев, монахов-воинов.
В мирное время нагината использовалась женщинами из класса самураев для защиты своего жилища.Из википедии

Женщина-самурай, точнее онна-бугэйся (яп. 女武芸者?) — женщина, принадлежащая к сословию самураев в феодальной Японии и обучившаяся навыкам владения оружием.

Термин состоит из слов: онна (女 — «женщина» и бугэйся (武芸者 — «человек боевых искусств». Употребление выражения «женщина-самурай» является семантически неправильным, так как слово самурай (侍 используется только по отношению к мужчинам. Аналогичным образом, неправильно говорить онна-буси[1], так как входящий в состав слова буси (武士 иероглиф си (士 применяется в идиоматических выражениях в значениях «мужчина, муж» (сравните — 紳士 синси — джентльмен, 同士 доси — друг, 紳士服 синсифуку — мужская одежда).
Кроме того, к женщинам из сословия самураев может применяться термин букэ-но-онна (武家の女, означающий «женщина из класса букэ (буси)», но в отличие от «онна-бугэйся», он не означает, что женщина реально участвовала в битвах наравне с мужчинами, а лишь говорит о её происхождении и возможно о том, что она получила традиционный для женщины самурайского класса минимум знаний в рукопашной борьбе и фехтовании.

Знаменитые онна-бугэйся:
* Томоэ Годзэн (англ.) (1157?-1247?), наложница главного героя «Хэйкэ Моногатари» Минамото но Ёсинаки[2]
* Ходзё Масако (англ.) (1156—1225), жена Минамото но Ёритомо, после смерти мужа ушла в монастырь и стала известна как «сёгун-монахиня»[2].
* Хангаку Годзэн (англ.). Командовала 3000 воинами при обороне от 10000-ной армии клана Ходзё. Но оборона была провалена — Хангаку ранили стрелой и захватили в плен. Её отвезли в Камакуру, где она была представлена сёгуну Минамото и встретилась с Асари Ёсито, который влюбился в Хангаку и добился разрешения сёгуна жениться на ней[3].
* Накано Такэко (1847—1868) — принимала участие в обороне замка Айдзу после падения сёгуната Токугава, погибла в бою[1].
* Ямакава Футаба, (1844—1909)
* Ямамото Яэко, (1845—1942)

Букэ-но-онна: навыки и требования:
От обычных представительниц сословия самураев не ожидали участия в сражениях, но, тем не менее, от женщины требовалось, чтобы они могли защитить себя и дом и обучить детей. По бусидо, первым долгом женщины-самурая считалось служение своему супругу. Кодекс бусидо восхвалял также женщин-самураев, «которые были способны подняться выше несовершенства и недостатков, свойственных их полу, и проявить героическую силу духа, которая могла бы быть достойной самых храбрых и благородных мужчин».
Из оружия женщин учили пользоваться главным образом нагинатой (искусство нагинатадзюцу), а также копьём яри, цепями и веревками. Вместо катаны они имели танто. «Обычным для копья местом хранения было место над дверью в жилище, так как таким образом женщина получала возможность использовать его против атакующих врагов или любого незваного гостя, проникшего в дом. Также женщины с не меньшим мастерством умели обращаться с коротким кинжалом (кайкэн), который, подобно вакидзаси воинов-мужчин, всегда находился при ней — в рукаве или за поясом. Кайкэном можно наносить как молниеносные удары в ближнем бою, так и метать его со смертоносной скоростью»(Женщины-самураи. — По материалам издания Оскар Ратти О, Адель Уэстбрук Тайны древних цивилизаций. Самураи = Secrets of the Samurai. — М.: Эксмо, 2006.). Этот нож вручался ей в день достижения девушкой-самураем совершеннолетия (в 12 лет) согласно ритуалу.
Также кайкэн был необходим в совершении ритуального самоубийства (женский вариант этого действа носит название дзигай и был распространён так же широко, как и сэппуку у мужчин). Причем, женщины не вспарывали свой живот подобно мужчинам, а перерезали себе горло. Ещё одним строгим правилом ритуала было обязательное связывание собственных лодыжек, дабы и после смерти выглядеть пристойно. Когда возникала реальная угроза попасть в плен к врагу, они не только решительно принимали смерть от рук родственников мужского пола или их командиров, но и сами убивали мужчин, если по какой-то причине они не могли или не желали совершить ритуальный акт и не щадили в такой ситуации ни себя, ни своих детей.
При необходимости самурайские женщины брали на себя обязанности по осуществлению мести, которая считалась единственно возможной реакцией (согласно японскому толкованию конфуцианства) на оскорбление или убийство господина. Даже в течение застойного периода сёгуната Токугава женщины строго соблюдали принцип безусловной преданности своему клану — порой даже строже, чем мужчины».
Подобное положение сохранялось в XI—XVII вв. В начале XIII века были приняты законы, которые дали женщинам равные права наследования с братьями и право завещать имущество. Однако к XVII веку уважение к женщинам в самурайских родах заметно уменьшилось. Их положение ухудшилось, из-за чего они превратились в пешек на матримониальном рынке (что особенно заметно наряду с общей тенденцией к гомосексуализму среди самураев) (Female samurai. SamuraiWeapons.org.). Тем не менее, стойкость духа и привычки к обучению в самурайских семьях сохранялись, о чём свидетельствуют записи о гражданской войне Босин, когда во время обороны хана Айдзу (1868 год) некоторые женщины потрясли соотечественников своими подвигами.

В культуре:
Онна-бугэйся часто появляются в исторических драмах дзидайгэки. Так, в телесериале «Кэнкаку Сёбай» появляется подобный персонаж по имени Сасаки Мифую, и один из ранних эпизодов сериала носит название «Онна-бугэйся».


4. Стилеты.
Раны которые наносятся стилетом, особенно имеющим три грани, определяют маленькое количество крови. Это повышает статус оружия как необходимого решения различных интриг и деления наследства. Стилетом невозможно грубо зарезать - им можно спокойно заколоть. Где же еще можно применить данное оружие? Нигде, оно может применяться только в убийствах. Стилет создан для убийства в прямом смысле.
- мизекордия - рыцарский метательный кинжал милосердия.

Во Франции шестигранные стилеты нашли неожиданное применение в кабинетах и дамских будуарах - они замаскировались под ножи для разрезания бумаг. Секретари отрезали ими вензельные шапки с именной бумаги, для приватных записок, а дамы разрезали страницы куртуазных романов. Плоский шестигранный стилет не имеет режущей кромки, поэтому резать в буквальном смысле, бумагу им нельзя. Он может располовинить листок бумаги по сгибу - не более того.

источники : dreamworlds.ru/intersnosti/886-vot-nashol-ochen...
и посты о холодном оружии  Gianeya pay.diary.ru/~gianeya/p36278602.htm





URL записи

---

Полина подняла глаза, и их выражение вмиг изменилось. Банку бережно, как старинную вазу, держал мужчина лет тридцати: высокий, зеленоглазый, гладко выбритый красавец в темном деловом костюме. А еще у него были волосы! Светлые, почти белые, чуть ниже плеч и растрепанные ровно настолько, чтобы никто не усомнился: над ними поработал стилист, а не ветер." (с) Космопсихолухи

---

"Станислав с детства ненавидел кого-либо уговаривать. Или человек тебе доверяет и хочет сотрудничать — или нет, и тогда нечего тратить время, красочно расписывая перспективы и уверяя, что «я именно тот гениальный специалист, который вам нужен!». Раз партнер с самого начала не шибко заинтересован в совместном деле, то что будет, если оно пойдет наперекосяк? Не только подведет, но еще и тебя в неудаче обвинит.

В космодесанте с этим гораздо проще. Когда командир сказал прыгать, все прыгают, а не ноют, что космос темный, вакуум холодный, а враг вооруженный и очень злой." (с) Космопсихолухи

---

30.06.2013 в 12:32

Пишет  лейтенант Немо:

Это не субкультура, а полный Хэйан!
Мне уже неоднократно приходило в голову, что современная субкультура в определенных проявлениях - РИ, фан-творчество, бардовская песня, любительский театр и т.п. - чем-то напоминает культуру эпохи Хэйан.
Во-первых, создатели хэйанской культуры были во многом и ее потребителями. Рисующие, пишущие, танцующие или играющие на музыкальных инструментах были и слушателями, и читателями. Круг образованных людей был очень узким, что и определяло ситуацию, когда практически все создатели культурной продукции являлись ее потребителями. При этом они активно интересовались культурной жизнью страны - составляли собрания сказок, включали в антологии народные песни. А вот большей части населения страны то, что ныне понимается под культурой хэйан - все эти поэтические соревнования, моногатари, конкурсы рисунков - были чужды и непонятны. Интерес к ним у широких слоев населения появился позже. Так же и здесь, круг носителей данной субкультуры достаточно узок, читатели, они же слушатели, зрители и критики, сами в большинстве случаев что-то пишут, поют, делают постановки или танцуют. При этом человека, который вообще бы ничего не писал, не рисовал, не танцевал, ни разу ни в одной сценке на фестивалях не поучаствовал, найти достаточно сложно. Примерно как в ту эпоху найти представителя знати, который ни разу не написал ни одного стихотворения и не умеет играть ни на одном музыкальном инструменте. При этом большей части населения России творчество представителей вышеупомянутой субкультуры чуждо и неизвестно, но сами эти представители являются активными потребителями поп-культуры.
Во-вторых, культура эпохи Хэйан, как говорят нынешние исследователи, создавалась, в основном, женщинами. Мужчины подшучивали над использованием японского языка, считая это несолидным. Хотя хватало и мужчин, пишущих моногатари, не говоря уже о танка. Так и сейчас - среди творческих представителей определенных субкультур женщин значительно больше, хотя хватает и мужчин, любящих побегать по лесам с гитаркой в руках и "занавеской на плечах", а потом накатать об этом стихотворный отчет.)
А еще дневники и ЖЖшные записи представителей субкультур гораздо ближе к японским никки и дзуйхицу, чем к европейским дневникам. Если европейский дневник - для себя и о сокровенном, то дайри и ЖЖ рассчитаны на определенный круг читателей, зачастую очень широкий. В них соблюдается определенный литературный стиль. Эти записи редактируются, и о чем-то важном в них часто говорится полунамеком или не говорится вообще. В них много стихов, рассказов, рисунков или анекдотов, которые перемежаются рассуждениями, рассказами о каких-то наблюдениях или изложением житейских событий. Дневник - это не только поденные записи о современном, в нем могут быть рассказы о том, что было много лет назад. Все это - японская традиция, а не европейская.
И, конечно, традиционный дальневосточный обычай брать себе новое имя (то есть никнейм)) после вступления в "тусовку". И менять никнейм в связи с определенными событиями.
Так что все эти господа и, главное, дамы - ролевики-анимешники-косплееры-фикрайтеры-трекеры-толкиенисты-ГПшники-барды-бакуманы-и-кто-там-еще-есть - это полный Хэйан, получается!

---

19.01.2009 в 02:04

Пишет  Eswet:

Прискорбное

07.12.2008 в 18:31

Пишет [J]Хо-ри[/J]:

У попа была собака, он её любил...
"У меня была подруга" - эту фразу я говорил слишком часто в своей жизни. Ключевое слово, разумеется, стоит в прошедшем времени. Была, а больше нету. Потому что слово за слово, хреном по столу - и очень быстро два близких друг другу человека становятся чужими. Хорошо, когда ещё не врагами.
Не ценим мы то, что имеем. Ох, не ценим.
С возрастом, правда, чаще всего, умнеем, и перестаем разбрасываться людьми. Главное, понять это до того, как останешься в одно гордое рыло прекрасен в своем неумолимом одиночестве.

А хорошо сказано, да.

Но вот беда, гордость такая штука, что фиг через нее перепрыгнешь, особенно - вовремя.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра